|
|
ТАМ, ГДЕ НАЧИНАЕТСЯ ДИССЕРТАЦИЯ, КОНЧАЕТСЯ НАУКА Глава из статьи "Диссертации, как анахронизм, пережиток средневеков" Кайрбек Нагуманов |
|
Когда-то схоластическая наука средневековья породила диссертационную форму представления и оценки исследований. Сейчас же наоборот, сама эта форма реанимирует схоластику давно ушедших времен. Поддерживает путем постоянного, поставленного на поток, воспроизводства племени сочинителей наукообразных трудов – диссертантов. Культивирует совершенно чуждую для подлинного ученого психологию и отношение к науке. Создает превратное представление, будто определение “ученый” пристает к человеку вдруг, одномоментно, – достаточно пройти защиту и получить диплом. На самом деле, ученость – это специфический образ жизни, устремленность, состояние души! Истина – превыше всего! Вот кредо, коренное убеждение пытливого ума. Ученые регалии – предмет религиозного поклонения диссертанта. Именно эти ориентиры в жизни, – реальные, значимые достижения или показные, дутые, – разводят прочь настоящих ученых и охотников за учеными степенями, званиями. В истории науки известен период, по праву признанный как “год чудес”. Это 1905 год, когда в журнале “Анналы физики” в течение ста дней Альберт Эйнштейн опубликовал три гениальные теории. Потом ученые недоумевали, как столь революционные открытия сделал не физик с мировым именем, а безвестный оценщик заявок на изобретения, которому к тому же не исполнилось и 26-ти лет. Причем работы эти он творил без “сдачи экзаменов, ежегодных научных аттестаций, докладов”. Творил в самый тяжелый период своей жизни, когда был безработным, бедствовал; его мучили элементарные проблемы быта – где жить, как накормить семью? С точки зрения диссертанта с такими данными и в таких условиях добиться революционного переворота в науке немыслимо. Попробуйте заговорить с ним о поиске истины как долге ученого. Отшатнется от вас как от человека, скажем так – несерьезного: “О чем это ты?”. Но науку как раз творят люди “несерьезные”. Если художник видит мир в красках, музыкант – в звуках, то ученый – в тайнах. Чем загадочнее тайна, тем ярче, неудержимей порыв раскрыть ее, тем с большим интересом он погружается в проблему, не жалея ни сил, ни времени. Ведь тот же Эйнштейн, но уже всеми признанный гений, занялся разработкой единой теории поля. Хоть и безрезультатно, но этой теории он отдал все последние тридцать лет (!) своей жизни. А ведь мог бы и почивать на лаврах. Его упрашивают стать Президентом Израиля, а он не знает, как поделикатнее отказаться. Ученому предлагают назначить себе зарплату – ему достаточно и $3000 в год (рабочий Форда – $1200). Директору Принстонского института высших исследований пришлось перечеркнуть эту цифру и установить $10 000, еще раз перечеркнуть – $15 000! (Можно ли найти таких эйнштейнов в наши министерствах и нацкомпаниях?). Диссертант же чурается тайны, как черт ладана. Звезд с неба не хватает, но то, что ему надо, – знает четко. Он и дня не пожертвует на поиски эфемерной для него истины! Его увлекает не предмет исследования, а открывающиеся с ученой степенью возможности и перспективы. Ученые регалии, убежден он, должны работать на него, приносить должности, престиж, деньги. Настоящий ученый поглощен поиском ключей к тайнам природы и общества, чтобы изменить окружающий мир. Впрочем, непосредственно такой цели он и не ставит, считая, что занят лишь утолением своей любознательности за свой или государственный счет. Если проблема внедрения – больной вопрос каждого диссертанта, то ученый, еще не осознав в полной мере последствий своего открытия, порой сам отрицает возможность его применения. Но это открытие, словно выпущенный джин, начинают говорить само за себя, изменяя мир до неузнаваемости. Более того, Эйнштейну пришлось даже горько сожалеть, что выведенное им знаменитое соотношение энергии и массы, наперекор его воле, “внедряют” в жизнь кошмаром ядерного оружия и войны! Наш же диссертант поглощен не поиском этих ключей, а путей и способов повышения своего положения в социальной иерархии. Если ученый делит свою жизнь на время от одного творческого успеха к другому, то диссертант – от одного диплома к другому. У научного и диссертационного исследования совершенно разные цели. Поэтому там, где начинается диссертация, кончается наука! поэтому настоящая наука никогда не рождалась диссертантами. Если и можно найти примеры обратного, то это те самые исключения, подтверждающие правило. Короче говоря, ученый тот, которому нет нужды рядом с фамилией указывать все свои ученые регалии, звания трижды заслуженного, дважды народного, членство во всевозможных, чаще всего, на бумаге существующих, академиях. Если указывает, значит, сам того не ведая, признает, что ничего толкового и значимого (по гамбургскому счету) в науке не сделал и имя его ни о чем не говорит. |
| Дата публикации: 26 августа 2020 года | В начало |
| Иcточник информации: "Проза.ру" Электронная версия |
© "От молекул до планет" , 2006 (2002)... |